<>

Константин Коничев. Повесть о Верещагине

   

Верещагин
   
   
Фото художника
Василия Верещагина
 
  

  
   

Содержание:

В родительском доме - 2 - 3 - 4
В царский приезд - 2 - 3
Поездка на богомолье - 2 - 3
Первое плавание - 2
На избранный путь - 2 - 3
В дни «освобождения» - 2
В Академии - 2 - 3
В Тифлисе
В Париже - 2 - 3 - 4 - 5
Поездка в Закавказье - 2 - 3 - 4
На Шексне - 2 - 3 - 4
В Туркестане - 2 - 3 - 4
«Забытый» и другие - 2 - 3
Персональная выставка
2 - 3 - 4 - 5
В путешествие - 2 - 3
В Индии - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
Накануне войны - 2 - 3 - 4
На Балканах - 2 - 3 - 4 - 5
На Шипке все спокойно - 2 - 3 - 4
Картины и выставки
2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
Стасов - 2 - 3
В годы преследований - 2 - 3 - 4
Три казни - 2 - 3 - 4
На венских выставках - 2 - 3 - 4
В Америке - 2 - 3 - 4 - 5
Фонограф Эдисона - 2
У Маковского - 2 - 3
Распродажа картин - 2
Над седым Днепром
2 - 3 - 4 - 5 - 6
Вологодские типы - 2 - 3
Верещагин и Кившенко - 2 - 3
Весной на Севере
2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8
На Поклонной горе - 2 - 3 - 4
У Забелина - 2 - 3
По следам 1812 года - 2 - 3 - 4 - 5
Портрет Наполеона
На выставках - 2 - 3
В Крыму
Снова за океан - 2 - 3
Поездка в Японию - 2 - 3 - 4 - 5
На Дальний Восток - 2 - 3
В Порт-Артуре - 2 - 3 - 4
На собрании в Академии

   


В Индии

В индийском городке Агра, перед тем как продолжить путешествие, Верещагин нанял переводчика родом из Бомбея, владевшего английским языком и несколькими языками народов Индии. Когда складывали дорожные вещи на арбы, запряженные волами, Верещагина разыскал Гирдельстон и, протягивая руку, неожиданно произнес четко по-русски:
- Добрый день, здравствуйте! - Затем он стал спрашивать на немецком языке, не наговорил ли чего лишнего при первом знакомстве супругам Верещагиным.
- Куда прежде всего желаете поехать, господин Верещагин?
- Думаем направиться к столице Непала, в Катманду; оттуда поехать дальше, побывать на величайшей горе в мире, на Монт-Эвересте, - ответил Верещагин. - Хочется посмотреть на мир с этих высот. С горы, говорят, видней.
- О, это совсем неплохо! - воскликнул англичанин.- Но знайте, экскурсия будет не из легких. Надеюсь в скором времени увидеть ваши новые картины.
Василий Васильевич расстался с Гирдельстоном и тронулся в путь. В одном из селений он встретился с другим англичанином - дельцом на все руки, доктором Симпсоном, директором госпиталя, владельцем фотографии и... начальником тюрьмы. Сверх того, Симпсон скупал опиум в окрестностях Банкипора и бойко торговал этим товаром в Китае и Тибете. Приметливым глазом Симпсон определил, что русский художник любознателен. Он принялся отговаривать Верещагина от поездки в Непал, убеждая, что туземцы не пустят русского художника в горы.
- Поезжайте в Сикким, - посоветовал Верещагину Симнсон, - там горы снеговые, просятся на полотно. Ехать туда удобно: до Ганга на лошадях, по Гангу до Караголы на пароходе, а там недалеко до подошвы Гималаев...
Верещагин поблагодарил Симпсона, сменил проводников и переводчика и отправился к Гангу - священной индийской реке. Немало путешествовал Василий Васильевич, но еще ни разу в жизни ему не приходилось видеть реки, подобной Гангу. На островках, вблизи от проходившего парохода, распластавшись, грелись на солнце крокодилы, тут же разгуливали крикливые стаи огромных птиц. Иногда, покачиваясь на волнах, плыли трупы индийцев: священная река была их кладбищем. В Караголе Верещагин и его спутница высадились с парохода и, наняв себе слугу, на лошадях направились к горам. За ними по горячим пескам двигался обоз с вещами и продовольствием. Дальняя дорога уводила их в горы, поднималась всё выше и выше. Стояла страшная жара, в селениях встречались совершенно голые люди. К ночи становилось немного холодней. Приходилось менять одежду. Не страшась ночного холода и неизвестных дорог, двигались Верещагины дальше. Поздней ночью они устраивали привал, отдыхали под открытым небом.
Высочайшие горы - Горизанкар (она же Монт-Эверест) и Канчинга, днем маячившие на огромном расстоянии, теперь погружались в темноту ночи, и только вершины их, освещаемые закатным солнцем, горели ярким светом.
Василий Васильевич не вытерпел, разместился около горевшего костра, стал писать этюд. Ложась спать под теплое одеяло, он тихо спросил жену:
- Спишь, Лиза?
- Нет, думаю: куда и зачем мы с тобой приехали?..
- Не те думы у тебя, дорогая.
- А о чем же думать? Не об англичанах ли, которым все прощают грабеж в этой чудесной и несчастной стране?
- Да, именно грабеж, а не хозяйничание. Земля, всякая земля, принадлежит не тому королю или царю, чьи солдаты топчут ее или чьи броненосцы дымят у берегов. Земле хозяин тот, кто с сохой или мотыгой трудится над ней, поливает ее своим потом. Завоевательные войны - самая жесточайшая несправедливость из всех несправедливостей на земле. А знаешь, Россия в которой стороне? Вон там, под яркой Полярной звездой... Ты что, уже уснула?..
- Нет, я слушаю.
- Спи, отдыхай. Завтра придется походить по горам. Здесь ночь, а в Петербурге сейчас день. Как-то там Стасов воюет? Сегодня какой был день, воскресенье? Мать моя, поди-ка, в Любцах за наше здоровье и благополучие свечку сожгла перед Тихвинской богоматерью... Здесь такая сила народа, - заключил он, - что все эти британские пришельцы кажутся временными, гостями. Мир дунет - ветер будет, мир плюнет - море будет. И вот этот бахвал Гирдельстон - посланник-резидент, - по справедливому мнению Симпсона, чувствует себя в Непале пленником. Управляет и боится - как бы индусы не скормили его крокодилам. Пожелал бы я им приятного аппетита!..
После ночного отдыха Верещагин с женой отправились дальше, в Теран, по дорогам, стиснутым густыми джунглями. Здесь, на пути к Непалу, водились тигры и слоны. Кое-где на выжженных подсеках туземцы обрабатывали чайные плантации, принадлежавшие англичанам. В джунглях Василий Васильевич подстрелил несколько диких куриц, из которых Елизавета Кондратьевна приготовила вкусный обед. Днем, походив с проводниками вблизи дороги, Верещагин расположился писать этюды тропических мест, покрытых сплошь пожелтевшей зарослью. Проводники показали ему величественную пальму, а под пальмой - выветренные человеческие кости - остатки тигровой добычи. Художник тут же набросал эскиз будущей картины «Людоед», изобразив пальму на фоне прозрачного воздуха и ярко-голубого неба, а под ветвями пальмы - труп человека и спокойно лежащего тигра. Положив лапу на труп, тигр прищуренными глазами следил за хищной птицей, кружившей в ожидании остатков добычи... В другом месте Верещагину пришлось видеть, как местные жители поймали и повели стреноженного толстыми бечевами слона.
- Придержите! Придержите!! Я его сейчас быстренько зарисую, - обратился художник через переводчика к индийцам-охотникам, - вот вам двадцать рупий! Сделайте так, чтобы слон постоял на одном месте...

продолжение