Фото художника Василия Верещагина

В путешествие

Перед поездкой в Индию Василий Васильевич некоторое время находился в Петербурге. Однажды он зашел в Публичную библиотеку к Стасову - посоветоваться, что взять с собой из книг. Его интересовал во всех подробностях путь в Индию, природа, люди, хозяйственная жизнь и обычаи жителей Индии. Владимир Васильевич вышел из-за своего рабочего стола, сплошь заваленного книгами, журналами, вырезками из газет и рукописями, крепко пожал Верещагину руку и усадил его в глубокое кожаное кресло.
- Значит, решили опять путешествовать?
- Да, поеду, - ответил Верещагин и стал подробно рассказывать о своих планах. - Вначале я хотел побывать в Соловках, в Сибири, в Приамурье, затем - через Китай и Тибет - пробраться в Индию. Подобрал было себе спутника, но тот струхнул и от такой поездки отказался. Ну, что ж, тогда решил я ехать другим путем, а в спутники взять мою Елизавету Кондратьевну. Вы с ней еще не знакомы? Позвольте, позвольте, она здесь, в библиотеке, в отделе этнографии делает кое-какие выписки и заказы...
Через две-три минуты Елизавета Кондратьевна, маленькая и тщедушная на вид, стояла между двумя крепкими бородачами и, смущенно улыбаясь, говорила:
- Владимир Васильевич, я вас прекрасно знаю по вашим статьям. Я столько слышу о вас от Василия Васильевича, что уже испытываю к вам нечто вроде ревности.
- Да уж как можем, так и дружим, - широко развел руками Стасов. Пристально посмотрев на Елизавету Кондратьевну, он в мыслях не одобрил намерения Верещагина взять жену в Индию.
- И вы, Елизавета Кондратьевна, собираетесь путешествовать с ним по Индии? - удивленно спросил Стасов.
- Я его одного не отпущу.
- Однако вы храбрая женщина!..
- Под стать мне, - шутливо вставил Верещагин, поглаживая бороду.
- И вы не боитесь ни дикарей, ни зверей, Елизавета Кондратьевна?
- С Василием Васильевичем я никого и ничего не боюсь, - весело ответила Верещагина.
- Даже англичан, заграбаставших Индию с населением в четверть миллиарда человек, - добавил, смеясь, Василий Васильевич.
- Ого! - усмехнулся Стасов.
Елизавета Кондратьевна вышла в рабочие залы Публичной библиотеки. Друзья, оставшись вдвоем, завели длинный разговор. Когда заговорили о мелкотравчатых клеветниках из художественного мира, Верещагин сказал гневно, с отвращением:
- Ну их к черту! Надо придерживаться совета дедушки Крылова:

Завистники, на что ни взглянут,
Подымут вечно лай,
А ты себе своей дорогою ступай,
Полают, да отстанут.

- Кстати сказать, Иван Андреевич в этой комнате за этим столом много лет работал... - заметил Стасов. - Поскольку об этом зашла речь, я хочу вас предупредить, Василий Васильевич, чтобы в случае чего вы не кипятились: с клеветниками я разделаюсь по всем правилам или даже и не соблюдая оных. До меня доползли слухи о том, что некий Тютрюмов из Академии художеств по своей тупорылой глупости пустил слушок, будто бы вы, находясь в Мюнхене, работали над серией туркестанских картин не один, а наняли группу немецких художников и присвоили себе их труд и славу...
- Гнусная чепуха! - встрепенулся Верещагин и, нервничая, начал ходить по кабинету, заставленному шкафами с редчайшими книгами. - Да, я за короткий срок в Мюнхене сделал столько, сколько сто бездарных тютрюмовых не сделают в сто лет. Я никого близко не подпускал к своим полотнам - не то чтобы позволить кому-то прикоснуться к ним кистью!.. Спасибо, что вы сказали мне. Я не поеду в Индию до тех пор, пока собственным сапогом не раздавлю этого мерзкого клеветника!..
- Успокойтесь, Василий Васильевич. Друг мой, если этот Тютрюмов только пикнет где-либо в газетишке, я тотчас же найду такие слова, которые как чугунной плитой вдавят его в грязь, им изрыгаемую. И такой субъект носит звание члена Академии художеств! Странные дела у нас происходят!.. А в Индию вы поезжайте. Не придавайте значения пустой болтовне, которой ни один порядочный человек не поверит. Вы еще не знаете, что такое Питер. Здесь извечный клубок интриганства. Интригуют в правительственных кругах, интригуют в печати, в области искусств - всюду, где только кому-то есть от этого выгода. И заметьте, Василий Васильевич, какая странная особенность у Петербурга: в Питер приезжают, растут здесь, развиваются знаменитости и умирают затравленными... или же становятся изгнанниками. Итак, Василий Васильевич, можете спокойно путешествовать, а будет надобность в моей защите - не сомневайтесь...
- Спасибо, Владимир Васильевич, как истинному другу, спасибо! Не забывайте обо мне. Пишите обо всем, и почаще. И еще прошу вас вот о чем: в Индию я еду не ради путешествия. Еду работать. Меня интересует этнография этой страны. Пробуду там год-два, сделаю этюды для будущих картин. Этюды буду посылать вам - прошу хранить их до моего возвращения и никому не показывать.