<>

Василий Васильевич Верещагин. Воспоминания сына художника

   

Василий Верещагин
   
   
Василий Верещагин
во время первой
поездки на Кавказ
 
  

  
   

Содержание:

Предисловие - 2 - 3 - 4 - 5
Выставка картин в Америке
Переселение из Парижа
в Москву
- 2
Усадьба за Серпуховской
заставой
- 2
Обитатели усадьбы
Творческая деятельность
художника

Мастерская - 2 - 3
Наша семейная жизнь
2 - 3 - 4 - 5 - 6
Посетители - 2
Василий Антонович Киркор - 2
В Крыму - 2 - 3 - 4 - 5
Имение на Кавказе - 2 - 3
Филиппинская серия
Второй раз в США - 2
Серия картин «1812 год» - 2 - 3
Путешествие в Японию
Отъезд отца - 2
Посмертная выставка
2 - 3 - 4
Продажа картин - 2 - 3 - 4

   


Выставка картин в Америке. Знакомство с Л.В.Андреевской

Отец мой был женат два раза. В период 1871-1874 годов он работал в Мюнхене над созданием туркестанской серии картин, которая принесла ему громкую известность и была впоследствии приобретена Павлом Михайловичем Третьяковым. К этому же времени относится его женитьба на мюнхенской немке Елизавете Кондратьевне Фишер (Elisabeth Marie Fischer). Брак не был счастливым. Между супругами стали со временем возникать взаимное непонимание и недоразумения, которые к 1890 году вылились в окончательный разрыв, завершившийся разводом.
В 1888 году отец уехал в Соединенные Штаты Америки для организации там выставки картин, которая и была открыта в Нью-Йорке в том же году. Ввиду огромного успеха выставка демонстрировалась в больших городах Соединенных Штатов (Нью-Йорк, Чикаго, Филадельфия, Бостон и др.) в течение около трех лет и закончилась аукционом картин в ноябре 1891 года. По замыслу отца для усиления впечатления от картин и для создания соответствующего настроения у зрителей в залах выставки исполнялась русская музыка. Исполнительницей была молодая пианистка Лидия Васильевна Андреевская, в будущем моя мать, которая незадолго перед тем окончила Московскую школу Филармонического общества по классу фортепиано. О поездке матери в Америку я слышал от нее самой, а также от ее троюродной сестры Марии Дмитриевны Третьяковой, которая была впоследствии попечительницей моих несовершеннолетних сестер Анны и Лидии. Рассказы эти сводились вкратце к следующему. Когда дирекция филармонии получила из Америки просьбу предложить хорошему пианисту или пианистке исполнять русскую музыку в залах выставки картин В.В.Верещагина, то, кроме моей матери, не нашлось никого, кто бы согласился предпринять столь далекое, а в те времена и долгое путешествие.

Моей матери в то время было двадцать три года. Отец ее был небольшим чиновником - смотрителем в каком-то «богоугодном» учреждении. Семейство, состоявшее из родителей и четырех детей (у матери было три брата: Владимир, Павел и Сергей), часто испытывало денежные затруднения. Моя мать была на прекрасном счету у своих преподавателей, и ей сулили хорошую будущность как талантливой пианистке. Ее согласие на поездку в Америку вполне удовлетворяло дирекцию. Родители же, родственники и все знакомые, наоборот, пытались отговорить ее от такого «безумного», по их мнению, решения, но... напрасно. Переезд через Атлантический океан был в смысле погоды удачный. Молодая пианистка, путешествовавшая одна и часто упражнявшаяся на пианино в кают-компании, привлекала к себе внимание и симпатии многих пассажиров. Особенно большую симпатию проявлял молодой скромный американец, возвращавшийся в западную часть Америки из путешествия по Европе. Так как моя мать (будущая!) почти не знала в то время английского языка, он разговаривал с ней по-французски. В последний день путешествия американец подарил матери на память изящную серебряную чайную ложечку. Ручка ее была плоская, украшенная художественно исполненными ландышами на фоне, покрытом чернью.
С молодым американцем мать уже больше не встретилась, но ложечку эту, называемую у нас в семье «маминой» или «американской», она очень любила как память о путешествии, принесшем ей знакомство с ее будущим супругом. Много позднее, уже за Серпуховской заставой, «американская» ложечка однажды сильно пострадала. Домашняя работница, взятая из деревни и не имевшая понятия о серебре с чернью, посчитала последнюю за грязь. Взяв толченого кирпича, она так начистила ложечку, что не только содрала всю чернь, но и наполовину стерла выпуклый рисунок ландышей, чем сильно огорчила не только мать, но и всех нас, которым ложечка очень нравилась. Отец мой не играл ни на каком музыкальном инструменте, но обладал хорошим музыкальным слухом и неплохо разбирался в серьезной музыке. Л.В.Андреевская отличалась приветливостью, скромностью и в то же время некоторой замкнутостью характера. Помимо музыки, она живо интересовалась и другими видами искусства - литературой, живописью, скульптурой. Интересы и характеры отца и приехавшей молодой пианистки очень сходились. Не было потому ничего удивительного, что между ними возникли взаимопонимание и симпатия, которые вскоре окрепли настолько, что в Европу они вернулись уже как муж и жена.

О возвращении моих родителей из Америки в Россию я не слышал от отца ничего. Мать же, уже после смерти отца, рассказала однажды случай из этого путешествия. В начале 1906 года (то есть уже после смерти отца) вся наша семья жила около трех недель в Женеве. Женевское озеро, куда впадает множество небольших речек и ручьев, стекающих с покрытых вечными снегами гор, дает начало реке Роне. Исток ее лежит в самом городе Женеве. Огромная масса воды устремляется в сравнительно узкое (тридцать - сорок метров шириной), но глубокое, обложенное гранитом корыто, где с глухим рокотом несется с бешеной скоростью, образуя водовороты и пенящиеся волны. Через это начало реки переброшен широкий мост. Когда мать, сестры и я, осматривая город, шли через этот мост, я обратил внимание матери на огромную силу и скорость воды. Неохотно взглянув на пенящуюся воду, мать ответила мне, что с этим местом у нее связаны неприятные воспоминания, и пояснила свои слова рассказом, который произвел на меня сильное впечатление и навсегда врезался в память.
По ее рассказу, лет пятнадцать тому назад отец и она провели несколько дней в Женеве. Стояла прекрасная, солнечная погода. Осматривая город, они любовались с набережной панорамой озера, окруженного горами, из-за которых виднелись местами вершины Альп, покрытые вечным снегом. Матери захотелось покататься по озеру. Отец нанял лодку и сам сел за весла. Они весело разговаривали, а лодка плыла вдоль набережной. Но вдруг отец, который случайно перестал грести, заметил, что движение лодки быстро ускоряется и что ее несет течением к мосту, со стороны которого сквозь городской шум доносится глухой шум воды. Повернув лодку, он начал усиленно грести в обратном направлении. Отец был прекрасным гребцом. В Морском корпусе и в гардемаринских классах он неоднократно участвовал в состязаниях шлюпок. Но, к своему ужасу, он видел, что несмотря на его усилия течение продолжает медленно сносить лодку в сторону моста. Моя мать, не имея возможности помочь отцу, молча, затаив дыхание, следила за его борьбой с водой. Сознание смертельной опасности удвоило силы отца, и ему удалось наконец вырвать лодку из течения и вывести ее на безопасное место. После испытанного нервного напряжения мать попросила немедленно вернуться в отель. На другой день они выехали из Женевы.

продолжение