<>

Василий Васильевич Верещагин. Воспоминания сына художника

   

Василий Верещагин
   
   
Василий Верещагин
во время первой
поездки на Кавказ
 
  

  
   

Содержание:

Предисловие - 2 - 3 - 4 - 5
Выставка картин в Америке
Переселение из Парижа
в Москву
- 2
Усадьба за Серпуховской
заставой
- 2
Обитатели усадьбы
Творческая деятельность
художника

Мастерская - 2 - 3
Наша семейная жизнь
2 - 3 - 4 - 5 - 6
Посетители - 2
Василий Антонович Киркор - 2
В Крыму - 2 - 3 - 4 - 5
Имение на Кавказе - 2 - 3
Филиппинская серия
Второй раз в США - 2
Серия картин «1812 год» - 2 - 3
Путешествие в Японию
Отъезд отца - 2
Посмертная выставка
2 - 3 - 4
Продажа картин - 2 - 3 - 4

   


Читать я начал рано. Сверстников для игр у меня не было, поэтому в возрасте около девяти лет мое внимание обратилось на нашу большую библиотеку. Интересуясь сперва картинками, я выбирал преимущественно иллюстрированные издания, но, войдя во вкус чтения, начал читать все, что было доступно моему пониманию, отдавая предпочтение книгам о войне или же о путешествиях и приключениях, где встречались вооруженные столкновения, например, путешествие по Африке, Г.Стенли «Как я отыскал Ливингстона», Василий Иванович Немировича-Данченко «Год войны», воспоминания моего отца «На войне в Азии и Европе», Пушкина «Капитанская дочка». Помню также книгу Ч.Дарвина «Происхождение видов». Этот большой научный труд я, разумеется, не читал, но рассматривал многочисленные иллюстрации в книге вместе с отцом, который мне объяснял смысл теории Дарвина.
Особенно увлекался я литературными произведениями, сюжетом которых являлись события на Кавказе: кавказские рассказы Л.Толстого, «Герой нашего времени» Лермонтова, «Амалат-Бек» (автора уж не помню!) и другие. Этому увлечению значительно способствовали рисунки отца из его путешествия по Кавказу, а также оружие горцев, висевшее в мастерской и дававшее пищу моему воображению. В результате у меня появилось желание скопировать некоторые рисунки отца из числа наиболее мне нравившихся. Помню, я сделал копию с рисунка «Линейный казак» и «Татарин из Пятигорска». Отец очень хвалил меня. Когда я сделал копию с репродукции рисунка «Джигитовка», мать пришла в восторг и понесла ее показать отцу, которому моя работа также очень понравилась. «Знаешь, Вася,- сказала мать, обращаясь к отцу,- может быть, со временем он будет рисовать лучше, чем ты». Отец рассмеялся и шутливым тоном ответил: «Типун тебе на язык!» Хотя родители уже вышли из комнаты в коридор, я еще слышал, как мать опросила: «Разве ты не желаешь своему сыну, чтобы он был лучшим рисовальщиком, чем ты сам?- и добавила:- А я желала бы, чтобы мои дети играли на рояле лучше меня!» Ответа отца я уже не расслышал. Должен сказать, что моя мать сильно ошиблась. У меня несомненно была большая способность к рисованию, но чтобы быть хорошим рисовальщиком, нужен талант, который, как я полагаю, требует прежде всего любви к этому делу. А ее-то у меня и не было. Мне льстило, когда окружающие хвалили мои рисунки, и я рисовал для забавы. Не более!

После обеда отец немедленно шел опять работать в мастерскую. И только последние два-три года он ложился на полчаса отдохнуть. Послеобеденное занятие живописью продолжалось вплоть до наступления сумерек. В то время электричество было далеко не везде даже в городе. Не было его и в нашем доме, а лампа-«молния», сравнительно слабо освещавшая часть мастерской, висела далеко от письменного стола. Поэтому отец занимался по вечерам литературной работой при свечах. Время же от начала сумерек до наступления темноты, когда в доме зажигался свет, он посвящал отдыху в кругу семьи. В мастерскую приходили мама и я с сестрой Анной. Маленькая Лида до трехлетнего возраста оставалась обычно с няней и бабушкой в детской. Мать обладала абсолютным музыкальным слухом. Иногда для забавы я тыкал пальцем в какую-нибудь клавишу рояля и кричал ей в другую комнату: «Мама! Какая это нота?» Не было случая, чтобы она ошиблась.
У нас с сестрой слух был посредственный. Поэтому мать старалась его развить, для чего мы пели разные народные песни хором - отец, сестра, я и мать, которая одновременно аккомпанировала. Особенно охотно мы пели песню «Вдоль да по речке...»

Вдоль да по речке,
Вдоль да по Казанке
Серый селезень плывет.
Ай да люди, ай да люли,
Серый селезень плывет!
Вдоль да по бережку,
Бережку крутому
Добрый молодец идет.
Ай да люли, ай да люли
Добрый молодец идет!

Иногда отец пел под аккомпанемент матери застольную песню «Крамбамбули», которую он слыхал еще от своего отца, или один из двух романсов: «Ночь» и «В лимане», интересных тем, что слова были написаны отцом, а музыка - матерью.
Сочинены они были, по-видимому, еще в первые годы их знакомства, так как на обложке стояла надпись: «Романс «Ночь» (на втором - «Романс «В лимане»). Музыка Л.В.Андреевской. Слова худ. В.Верещагина. Издание Гутхейль».

продолжение