Василий Верещагин во время первой поездки на Кавказ

Не менее значительным было воздействие произведений Василия Васильевича Верещагина на зрителей за рубежом. В одном из английских журналов было напечатано, что его произведения «должны создать эпоху в нашей теперешней истории», а сам художник «дает нам искусство мужественное, своеобразное, насыщенное убедительной правдой и возвышенной философией, он борется против варварства и деспотизма оружием, более смертельным и опасным, чем устное оружие». Известный французский художественный критик Ж.Кларети писал, что Верещагин, - «личность, выходящая из ряду вон. Я не знаю между живописцами второй такой даровитой натуры». Другой французский критик говорил о русском художнике: «Он просто восстановил с ужасающей точностью, с эпическим реализмом истинный образ войны: кровь, развалины, пламя, паглую гнусность резни. И за это воспоминание о нем не изгладится из благородной памяти народов». «Верещагин, - говорил гениальный Ф.Лист, - больше, чем талант: это гений; он всегда поражает нас неожиданностью». Классик чешской литературы Ян Неруда, посвятивший Верещагину специальную статью, писал о его работах: «Мы должны признать, что не видели еще столь хватающих за душу произведений, а русский художник - свидетельство поистине гигантской силы, пробудившейся ныне в русском народе». Большое влияние Верещагина на передовые круги общества в зарубежных странах нашло отражение в художественной литературе. Герой романа «Гений» известного американского писателя Т.Драйзера художник Юджин сложился под непосредственным влиянием творчества русского художника. «Во всей его дальнейшей жизни имя Верещагина продолжало служить огромным стимулом для его воображения. Если стоит быть художником, то только таким», - говорится в романе. Болгарские исследователи отмечают благотворное воздействие Верещагина на болгарское искусство, в частности на творчество замечательного живописца Я.Вешина.
Японский писатель Накадзато Кайдзан говорил: «Так же, как и Толстой, который ведет пропаганду мира силой слова, Верещагин кистью старался показать людям, что война - самая ужасная, самая нелепая вещь на свете. Огромный талант Верещагина особенно сильно проявился в такого рода картинах, где он пытается внушить людям необходимость мира. Он не искал военных наград, он хотел показать людям трагедию и глупость войны, и сам пал ее жертвой. Он пожертвовал своей жизнью ради своего призвания художника. Мы завидуем России, где живет Толстой, а узнав о смерти Верещагина, мы не можем еще раз не почувствовать к этой стране уважения и почтения». Исследователи русско-индийских культурных связей свидетельствуют, что «Творчество Верещагина было проникнуто уважением к индийскому народу, сочувствием к его освободительной борьбе, осуждением поработителей. Выдающийся русский художник предстал перед всем миром как большой гуманист и друг Индии. Талант Верещагина послужил индийским патриотам оружием в их освободительной борьбе». Высокая оценка творчеству Верещагина была дана вождем кубинской революции Хосе Марти, знаменитым немецким художником А. Менцелем, известным французским живописцем Э.Мейссонье и другими.

В то время как широкие массы зрителей и передовые общественные деятели разных стран восторженно оценивали творчество Верещагина, преклонялись перед величием гуманистических идей, которые несли в себе его произведения, перед личным мужеством и героизмом, которые он проявлял в постижении сущности войн и пропаганде идей мира, реакционные силы общества, правящие круги некоторых стран относились к нему враждебно, систематически травили, преследовали, публично дискредитировали его. И здесь от художника, который остался до конца верен своим убеждениям и взглядам, требовалось, кажется, не меньше мужества, самоотверженности, силы воли, чем на полях Сражений, чтобы не капитулировать, не свернуть с избранной дороги, остаться верным своему призванию и своим идеалам. Особенным нападкам подвергался художник в Российской империи. Травлю художника возглавляли представители царствовавшего дома. Александр II, посетив в Петербурге выставку туркестанских картин Верещагина, был возмущен некоторыми полотнами, усмотрел в них ложь, выразил по поводу них свое неодобрение. Особое негодование вызвала у него картина «Забытый», где был изображен оставленный войсками на поле боя мертвый русский солдат. По лицемерным утверждениям царя, в «его войсках» никогда не могло быть забытых, а Верещагин выступал как клеветник.
Для Верещагина, достигавшего правды своего искусства с риском для жизни и ценой многих опасностей, обвинение в клевете было особенно обидным. Под прямым нажимом царедворцев в порыве нервного припадка художник сжег три свои картины этой серии. Картину «Забытый» царская цензура запретила воспроизводить в печати. В газетах и журналах появились статьи, утверждавшие, что картины туркестанской серии написаны не Верещагиным, а только присвоены им. Запечатленные художником сцены сражений русско-турецкой войны, где правдиво показаны не только победы, но и поражения русского оружия, а главное - изображены неописуемые страдания солдат, бездарность венценосных полководцев, преступная беспечность некоторых генералов, плохое обслуживание раненых, а также массовая гибель взятых в плен, замерзающих турок, были признаны многими газетами и журналами антипатриотичными, клеветническими, написанными чуть ли не по заказу турок и предназначенными для украшения султанского дворца. Александр III по поводу картин русско-турецкой войны писал об их авторе: «Либо Верещагин скотина, или совершенно помешанный человек». Прусский военный атташе в Петербурге генерал Вердер советовал Александру II уничтожить всю серию этих картин. В течение тридцати с лишним лет в государственные музеи страны не была приобретена ни одна картина прославленного художника.