Василий Верещагин во время первой поездки на Кавказ

Василий Антонович Киркор

Между посетителями нашей усадьбы за Серпуховской заставой особое место принадлежало другу отца Василию Антоновичу Киркору. Василий Антонович был на пятнадцать лет моложе отца. Он служил чиновником министерства двора и уделов и проживал в Москве на Пречистенском (ныне Гоголевском) бульваре с женой Марией Григорьевной, дочерьми Варварой и Марией и сыновьями Владимиром и Василием. Отец высоко ценил Василия Антоновича как человека интеллигентного, с большим художественным чутьем и всегда интересовался его мнением относительно той или иной картины, над которой в данное время работал. Так, например, в письме В.А.Киркору от 23 февраля 1898 года он писал: «Многоуважаемый Василий Антонович! Если, еще обдумавши на свободе мою композицию, Вы придете к какому-либо заключению - дружески прошу Вас не стесняться сделать его, так как Вы окажете мне истинную услугу - она еще строится! Ваше мнение, как исходящее от интеллигентного человека и художественного темперамента, дорого мне...» В отношении к посторонним людям отец проявлял обычно свойственные его характеру дружелюбие и доверчивость. И только в тех случаях, когда наталкивался на невежливость, нетактичность или назойливость, он в силу своей нервности вспыхивал и моментально давал резкий отпор. Это дало однажды повод лицу, наблюдавшему характер отца, сравнить его с лейденской банкой.

Но характер и личные качества Василия Антоновича, отличавшегося воспитанностью, деликатностью и готовностью к услугам, исключали возможность каких бы то ни было неприятных инцидентов и способствовали возникновению чувства дружбы и взаимного уважения, которые не только не нарушались в течение всего долгого времени их знакомства, но, наоборот, становились все глубже и сердечнее. Когда и при каких обстоятельствах произошло знакомство отца с Василием Антоновичем, мне не приходилось слышать у нас в семье. Возможно, оно произошло вскоре после переселения отца из Франции в Москву.
Отец, детство которого протекало на берегу реки Шексны, где стояли огромные сосновые леса, тяжело мирился с полным отсутствием лесов на многие километры вокруг его усадьбы. Поэтому вскоре после переселения за Серпуховскую заставу он начал подыскивать новое место для жительства под Москвой, по в лесном районе и в этом пользовался содействием Василия Антоновича. Из его переписки с В.А.Киркором видно, что последний уже в 1893 году обращает внимание отца на подлежащий ведению министерства двора и уделов Серебряный Бор, где он сам имел дачу. Ввиду того, что постройка дома за Серпуховской заставой была закончена в 1892 году, можно с достаточным основанием предполагать, что знакомство отца с Киркором произошло в 1892 году или в начале 1893 года. Новый, на этот раз лесной, участок для постройки дома отец выбрал в живописном месте Серебряного Бора, на правом, высоком берегу Москвы-реки. Участок он намеревался взять в аренду на 36 лет. Связанные с этим хлопоты любезно принял на себя Василий Антонович, который и вел их в течение нескольких лет совершенно безвозмездно. Он же по просьбе отца подыскивал подрядчика, который разобрал бы и перенес наш дом на новое место. Отцу чрезвычайно нравился новый участок, и он стремился к скорейшему переселению. Но, к сожалению, это дело тормозилось сильной его занятостью, постоянными поездками за границу и по европейской части России, связанными с устройством выставок. Главным препятствием было отсутствие денежных средств, необходимых для внесения залога и перенесения на новое место зданий из усадьбы за Серпуховской заставой.

Помню, как однажды летом вся наша семья отправилась в Серебряный Бор на дачу к Киркорам. Кроме отца с матерью и троих детей, поехали также бабушка, Паня и воспитанница нашей семьи Лида Рыкова. Главным развлечением была прогулка по лесу, в которой участвовала и семья Киркоров, а затем - чаепитие на берегу реки28. Когда летом в нашем саду за Серпуховской заставой поспевали малина, крыжовник, смородина, отец в свою очередь неоднократно звал Василия Антоновича приехать со своей семьей, чтобы не только покушать ягод прямо с кустов, но и увезти с собой, сколько будет угодно. Однако я вспоминаю лишь один приезд семьи Киркоров, да и то не в полном составе. Причиной была не только деликатность Василия Антоновича, не желавшего отнимать у отца время, но также неудобство сообщения с нашей усадьбой. До заставы семья Киркоров, состоявшая из шести человек, могла добраться конкой. Но в нашем экипаже, высланном на последнюю остановку, было место лишь для четырех человек, кроме кучера, и если для двух членов семьи можно было у заставы нанять извозчика, то при возвращении в город положение становилось более сложным.