Биография русского художника Василия Верещагина, четвертая страница
Верещагин наделен удивительной, по его выражению, "прямо страшной памятью прошлого", прочно удерживавшей малейшие подробности виденного и позволявшей возвращаться к ним спустя много лет. Перебравшись в Мюнхен, он продолжает писать туркестанские этюды и картины.
Он работает с натурщиками, сверяет каждую подробность с подлинными костюмами, оружием, утварью, привезенными из Туркестана, однако очень многое делает по памяти.
Художник ничего не привносит "от себя". Его задача - достигнуть адекватности между тем, что он пишет, и тем, что предстает его внутреннему взору, не допустить "двоедушия", по стасовскому выражению, между реальностью, как она живет в его памяти, и живописным изображением.
В картине "Смертельно раненный" изображен эпизод, запомнившийся художнику со времен обороны Самаркандской крепости. Написанная спустя пять лет, по памяти, картина производит впечатление натурного этюда: воспоминания о виденном настолько остры, что действие кажется сиюминутным, время - спрессованным до мига. С безбоязненностью, заставлявшей современников вспоминать Толстого, Верещагин фиксирует последние мгновения человеческой жизни: показывает фигуру в предсмертном движении, на бегу, в странной неустойчивой позе, которая вызывает почти физическое ощущение неминуемого конца. Одержимый стремлением воссоздать жизненный факт с абсолютной достоверностью, передать его "в формах самой жизни", Верещагин хочет донести не только то, что живет в его зрительной памяти, но и то, что сохранилось на слуху, - предсмертный крик солдата, его интонацию. Верещагину нужно соединить изображение и слово. Картина заключена в монументальную авторскую раму, на которой золотом запечатлена надпись, воспроизводящая этот предсмертный крик: "Ой, убили братцы!., убили... ой смерть моя пришла!.." В смелом монтаже изображения, мыслимого как хроникальный кадр, и надписи, приобретающей значение титра, Верещагин предвосхищает новый вид искусства, которому суждено родиться в ближайшие десятилетия, - кинематограф. Кульминацией Туркестанской серии является сюита картин "Варвары". Она состоит из семи полотен (первоначально их мыслилось девять, два остались неосуществленными), в которых развертывается общий сюжет: трагическая гибель русского отряда, окруженного и истребленного бухарским войском. Это больше, чем сумма картин, - это своего рода драматическое действо, осуществленное средствами живописи, где перед зрителем проходят следующие один за другим моменты одного события, - недаром Верещагин называл этот цикл "эпическою" или "героическою поэмою". Три первые картины, которые можно отнести к собственно батальному жанру, повествуют о сражении, закончившемся гибелью русского отряда ("Высматривают", "Нападают врасплох", "Окружили - преследуют"); три последующие композиции переносят действие в Самарканд и показывают торжество победителей - батальная тема переплетается с темой "варварства" ("Представляют трофеи", "Торжествуют", "У гробницы святого - благодарят Всевышнего") и, наконец, "Апофеоз войны" - эпилог серии, не связанный непосредственно с сюжетом, задуманный автором как "злая и нелицеприятная" сатира на войну, картина, достигающая метафорической силы и плакатной обобщенности. В "Варварах" Верещагин стремится преодолеть то, что ему представляется ограниченностью живописи: хочет добиться связного, развернутого во времени повествования, дать логически последовательное изложение событий. Это не цепь остановленных кадров, но как бы движущаяся лента событий, и в этом отношении сюита Верещагина, с одной стороны, наследует художественный опыт романтизма, с другой - опять-таки полна предчувствием кинематографа. | ||||||||||||||||||||||||
